История советской моды. Часть пятая - 1960-е. Продолжение
В 1960-е – годы во всем мире продолжает бурно развиваться химическая промышленность, поэтому вещи из синтетических тканей пользуются неизменным спросом. В СССР бум 1950-х на капроновые женские блузки, платья и нейлоновые мужские рубашки немного поутих, хотя эти дары науки всё ещё пользуются покупательским спросом. Ультрамодной вещью во второй половине десятилетия становятся нейлоновые косынки, особенно газовые, невесомые, прозрачные, сделанные из тончайшей капроновой ткани. А зимней мечтой советской модницы являлась нейлоновая шубка. Зимнюю одежду из синтетического меха выпускали небольшими партиями, поэтому она была страшным дефицитом.
В 1960-е годы, когда мир завоевали остроносые лодочки на шпильках, или как их ещё называли у нас в стране - «на гвоздиках», несмотря на дефицит, в гардеробе практически у каждой советской женщины, следящей за модой, появились заветные туфельки. В магазинах периодически «выбрасывали» импортную обувь, по всем параметрам превосходящую отечественную. Купить её можно было, отстояв огромную очередь.
А в обувной промышленности Советского Союза кипела работа! Развивались организации, моделирующие и производящие обувь для населения. Ещё в 1953 году был создан Центральный Дом моделей обуви, сначала он находился на Садово-Триумфальной улице, а затем переехал в Черёмушки. Там же в Черёмушках была создана экспериментальная обувная фабрика, переданная под нужды Дома моделей. В 1958 году появился республиканский Дом моделей обуви в Киеве, затем профилированные обувные дома моделей стали создавать и в других крупных городах СССР. Художники Московского Дома моделей обуви разрабатывали новинки, которые потом рекомендовались для производства всей легкой промышленности Советского Союза. Модельеры и колодочники Дома моделей обуви, чтобы хоть немного постичь секреты иностранных обувщиков, ходили во Всесоюзную торговую палату и рассматривали зарубежные журналы и модели ботинок, привезенные из-за границы.
В Химках находился Дом моделей обуви бытового обслуживания, принадлежащий Министерству бытового обслуживания, в котором также были свои конструкторские бюро. В подмосковной Кубинке работала обувная экспериментальная фабрика. Но разработки Домов моделей и фабричные эксперименты мало помогали обычным покупателям. Обувь, украшающая прилавки магазинов, мало радовала глаз и не отличалась удобством колодок.
В Советском Союзе обучение мастеров, создающих обувные колодки, находилось на очень низком уровне. После революции в СССР постепенно исчезали хорошие мастера-колодочники, хотя в дореволюционной России существовали целые колодочные династии. На проблему обратили внимание лишь в начале 1950-х годов, после того, как один из членов президиума ЦК КПСС, которому шили обувь на заказ на заводе ортопедической обуви, побеседовал по душам с ведущим специалистом этого завода. В результате в одном из ремесленных училищ Москвы, практически по госзаказу, был создан курс мастеров-колодочников. К концу 1950-х в Союзе насчитывалось не более сотни мастеров, действительно владеющих секретами разработки новых форм колодок.
В 1966 году перед первой международной выставкой обуви, которая должна была состояться в Лужниках, за пол года до её открытия, специалистов со всего Советского Союза — художников, модельеров, колодочников, в срочном порядке отправили на две недели в Италию, чтобы они смогли посмотреть и подучиться, в надежде, что к выставке будут подготовлены достойные образцы, представляющие советскую обувную отрасль. Итальянская обувная школа стала для них потрясением, производители обуви из СССР понимали, что итальянские мастера для них совершенно недосягаемы.
Покупателям, мечущимся по магазинам, в поисках заветной обувной пары, оставалось только одно, успокоится, взять в руки газету или журнал и прочитать очередное официальное заявление подобного толка: «За годы семилетки с 1959 по 1965 гг. обувная промышленность получила значительное развитие. Начиная с 1960 года на обувных предприятиях страны стали широко применять полимеры; появляются капроновые нитки, каблуки, набойки, термопластичные задники и подноски, профилактические подметки из резины, капрона и поливинилхлорида. С 1967 года в отечественной обувной промышленности началось внедрение метода Дуо, созданного в Англии. Особенность этого метода заключается в точной сборке кожаных деталей заготовки верха в специальных пресс-формах склеиванием под действием токов высокой частоты (ТВЧ).
Ну, а после увлекательного чтения отправляться на поиски мечты каждой модницы 1960-х – лодочек на шпильках.
А вот на родине «русских сапожек» массового производства собственного изобретения не наблюдалось, существовали лишь экспериментальные модели, почти не доходившие до прилавков. Поэтому импортные сапоги, которые изредка доходили до прилавков магазинов, вызывали настоящий ажиотаж. Мужская обувь была такой же мало элегантной, как и женская, хорошие кожаные полуботинки с модным удлиненным носком сразу указывали на иностранное происхождение.
Кстати, разрабатывать туфельки с узкими носами и элегантные женские сапожки в СССР начали еще в 1950-е годы, но любые новые модные тенденции долго внедрялись в производство, поэтому новинки доходили до прилавков магазинов с опозданием. Зато в 1960-е лодочки на шпильке, появившиеся в продаже, заменили советским женщинам буквально всё, даже дефицитные сапоги, поэтому на улицах СССР часто можно было увидеть комплект, состоящий из пальто и лёгких туфелек.
Самыми вожделенными товарами для советских людей были, конечно же, импортные. Чаще всего импортные вещи поступали в продажу из социалистических стран, так называемых стран-членов СЭВ (Совет экономической взаимопомощи - межправительственная экономическая организация, действовавшая с 1949 по 1991 годы, созданная по решению экономического совещания представителей ряда стран социалистического лагеря). Особенно престижными у советских покупателей считались вещи из ГДР, Польши, Югославии, но и все остальные социалистические производители пользовались неизменной популярностью. Например, несмотря на то, что румынская и венгерская обувь всегда отличалась плохой колодкой, а, соответственно, была крайне неудобной, покупательский спрос на нее оставался высоким. Покупать приходилось по принципу - «на безрыбье и рак рыба».
Но самой заветной мечтой советского человека были валютные магазины, недоступные для простых граждан. В Москве такими магазинами являлись знаменитые «Березки». Иностранные товары там можно было купить за особые денежные знаки – сертификаты, заменяющие иностранную валюту.
Продажа товаров за иностранную валюту в СССР стала практиковаться с конца 1950-х годов. Но в открывающихся «Берёзках» имели право отовариваться только иностранцы, работающие в Советском Союзе. А дипломатические работники и специалисты, работающие за границей, и получающие зарплату в иностранной валюте, вернувшись на родину, могли оплачивать в валюте покупки дефицитных товаров, заказывая их по каталогам советских внешторговских объединений, ждать несколько месяцев, и лишь затем получать их в магазинах на территории СССР.
В Москве товары, купленные за валюту (кроме автомобилей), выдавались в ГУМе. Оплачивались покупки по безналичному расчёту – переводом части зарплаты на счет внешнеторгового объединения. В 1961 году в составе Министерства внешней торговли была создана специальная организация, отвечавшая за торговлю на иностранную валюту в СССР – Внешпосылторг. А с 1965 года для валютных расчетов советских граждан за покупки были введены специальные платежные документы – сертификаты Внешпосылторга, которыми можно было расплачиваться в «Берёзках». Заработанные за границей деньги, на родине обменивались на эти самые сертификаты, у которых было три категории: с отличительной полосой синего цвета (для загранработников, работавших в странах СЭВ), желтого (для загранработников, работавших в странах третьего мира с неконвертируемой валютой, например, Индии, Африки и т. д), а также без полосы (для загранработников, работавших в капстранах). Система обмена иностранной валюты на сертификаты была сложной и многоуровневой. Коэффициент для каждой валюты определялся Министерством внешней торговли. Самый выгодный курс обмена был для работников капстран, кроме того, за бесполосые сертификаты в валютных магазинах можно было покупать любые имеющиеся в продаже товары, а у обладателей сертификатов с синей и желтой полосой был ряд ограничений. Цены в валютных магазинах выставлялись для каждой группы сертификатов. Например, один и тот же товар мог стоить в «бесполосых» сертификатах 100 рублей, в «желтополосых» – 120, а в «синеполосых» – 150 руб.
Витрины валютных магазинов оформлялись очень сдержанно, чтобы не привлекать излишнее внимание простых граждан. Все изобилие находилось внутри. Случайные люди, попавшие в подобные магазины, испытывали шок, товары, которые там продавались, были сказкой, сном, роскошью. Вполне естественно, что привилегии в стране, «где все равны, но некоторые равнее других» вызывали у людей раздражение, порождали злобу и зависть.
Вещи из далёких и неправильно живущих капиталистических стран, очень редко попадающие на прилавки советских магазинов, были пределом бытовых мечтаний.Настоящие западные обновки можно было приобрести у фарцовщиков, если таковые имелись среди собственных знакомых или были знакомыми знакомых, наткнуться в комиссионном магазине, привезти из-за границы, если посчастливилось там работать, либо съездить в туристическую поездку, что было крайне сложно и очень дорого.
Заграничные вещи привозили дипломаты, летчики гражданской авиации, моряки, артисты, выезжающие в зарубежные гастрольные туры и на международные мероприятия, номенклатурные работники (номенклатура — прослойка населения СССР, занимающая различные ключевые административные посты во всех сферах деятельности: в правительстве, промышленности, сельском хозяйстве, образовании, культуре и т. д.). Настоящими форпостами для желающих модно одеться и для фарцовщиков были приморские города, где было много моряков дальнего плавания и куда приходили иностранные суда.
Привозные иностранные вещи всегда так сильно выделялись на фоне привычной советской одежды и так привлекали к себе внимание окружающих, что иногда в них становилось не очень уютно. Например, в конце 1960-х, когда в мировую моду вошли брючные костюмы, а у нас в стране их и в помине не было, женщина, одетая в такой костюм могла услышать вслед что угодно, от полного восторга до откровенного оскорбления. Да что там брючный костюм, если в принципе, появление в публичном месте дамы в брюках расценивалось как вызов общественному вкусу. Про удобство и актуальность женских брюк можно было прочитать на страницах журналов, в новых отечественных кинофильмах мелькали героини в модных брючках. А в жизни женщинам следовало надевать спортивные штаны для катания на лыжах и конька, в поход, облачаться в рабочий комбинезон на стройке, но выбрать брюки для прогулки по городской улице, для выхода в кино, в театр, в ресторан и, конечно же, для работы – ни в коем случае. Несмотря на все запреты и критику, находились модницы, которые осмеливались надевать стильные узкие брючки с объемными свитерами и даже пресловутые брючные костюмы, но это было все-таки исключением из правил советской общепринятой моды.
В 1969 году Ив Сен-Лоран представил свою новую коллекцию с одеждой макси, но мода дошла до Советского Союза как всегда с опозданием, поэтому пальто, юбки и платья макси в начале нового десятилетия вызывали такое же негодование, как и мини. Что уж говорить про какую-нибудь заграничную диковинку типа пончо! Надев на себя такую невидаль, можно было услышать проклятие от какой-нибудь доброй бабулечки, или насмешку типа «ты чё это скатерть на себя надела?».
Мини осмеливались надеть на себя только самые отчаянные модницы. Платья и юбки, открывающие колени изредка можно было увидеть на актрисах, певицах, на зарубежных звездах посетивших СССР, но не в обычной повседневной жизни. Тему мини в отечественной моде старались обходить, хотя советские модельеры создавали модели с юбками модной длины.
По-прежнему оставалось сложно купить эстетичную ночную рубашку, симпатичный домашний халатик, красивые женские трусики. Теплое бельё, так необходимое женщинам, живущим в стране с холодным климатом, было представлено карикатурными трикотажными панталонами и грубыми шерстяными рейтузами булыжного цвета. Ну а про легендарные мужские сатиновые трусы и белые майки-алкоголички можно было сказать только словами поэта: «Чистейшей прелести чистейший образец». Поэтому импортное социалистическое бельё, которое стало появляться на прилавках магазинов, пользовалось огромным спросом. Особенно популярными были товары из ГДР – дедероновые чулки, дедероновые и вискозные комбинации, эластичные пояса для чулок, бюстгальтеры, отделанные кружевами и т.д.
Ателье в СССР по качеству пошива становились всё хуже и хуже. Хорошая знакомая портниха ценилась на вес золота. Шить умели многие, но по-настоящему хорошо – лишь единицы. Зато тема обслуживания населения была просто неиссякаемой для журналистов, в журналах и газетах всегда можно было узнать о том, как замечательно обстоят дела в этой сфере. Из-за дефицита одежды большой популярностью пользовались статьи о том, как сделать наряд своими руками, переделать имеющуюся вещь, дополнив её новыми деталями. Тех, кто умел шить выручали журналы с выкройками.
Все то, чего не было в реальной жизни, можно было увидеть на страницах журналов мод, которых, вопреки распространенному мнению, было немало.
Недостаток в хорошо иллюстрированных изданиях ощущался, но модного вакуума, тем не менее, не было. Журналы мод, издавались на протяжении всей советской истории, их количество постоянно менялось. Когда закрывались одни, появлялись другие. Помимо журналов всесоюзного уровня, таких как «Журнал мод», «Мода стран социализма», «Модели сезона», выпускалось множество журналов и альбомов мод различных периферийных моделирующих организаций.
Болгарский журнал «Лада», по тем временам, был довольно смелым. В нём проскальзывала бесценная для советских женщин информация о мировой моде, о модельерах, творящих эту самую моду, имена которых в СССР произносились крайне редко. Например, советские женщины могли прочитать в «Ладе» про стиль Шанель, о котором краем уха что-то слышали, но толком не могли себе представить, о чем идет речь. Кроме того, в журнале «Лада» имелась постоянная рубрика, посвященная моде капиталистических стран, где на фотографиях можно было увидеть модели одежды буржуазного мира.
Помимо периодики, ежегодно выходили книги, посвященные моде – «Конструирование и моделирование женского платья», «Искусство красивой одежды», «100 фасонов женского платья», «50 моделей женского платья», «Я шью сама», «Одежда для молодежи», «Комплекты женской одежды» и пр. Модели модной одежды можно было увидеть и отрывных календарях. Книги и журналы о моде всегда пользовались огромным спросом.
Проблемы советской моды были не в отсутствии информации, а в отсутствии того, о чем информировали.
Прекрасные образцы модной одежды из журналов мод оставались исключительно иллюстративным материалом, по большей части не имевшим отношения к реальности.
Модные журналы и многочисленные книги о красоте и стиле рекомендовали женщинам, как формировать свой гардероб. А вот где приобрести одежду, чтобы последовать профессиональным рекомендациям, об этом негде не говорилось! Прочитав наставления модельеров, искусствоведов и журналистов, человек шел в магазин и сталкивался с действительностью. Вещи поражали своей несуразностью, бесформенностью, убогими расцветками, однообразием и полным отсутствием такого понятия, как стиль.
В этот период руководство страны придерживалось мнения, что говорить о моде необходимо. Такой разговор помогает воплотить в жизнь представление о том, какой должна быть одежда советского человека, а специализированные журналы мод и периодические издания, в которых были рубрики, посвященные моде, помогали воспитанию «нового человека», формировали образ советского человека, воспитывали вкус.
Показы моделей одежды, знакомящие советских людей с разработками отечественных модельеров, сопровождались комментариями искусствоведа, объясняющего советским женщинам, что такое хороший вкус.
В периодике постоянно разворачивались дискуссии о советском стиле и вкусе. На страницах журналов можно было узнать о том, что в стране все лучше и лучше идут дела в легкой промышленности, в бытовом обслуживании, в торговле и т.д., а раз дела идут хорошо, то и вкус и стиль у советских людей, естественно, должен быть самым лучшим в мире.
Советские периодические журналы, призванные просвещать и воспитывать граждан, были чудовищно скучными, сплошь политизированными, наполненными пафосной пропагандой, читать их было неинтересно. Зато у многих из них были те самые заветные последние страницы, где и разворачивались дискуссии о моде и стиле, печатались фотографии моделей одежды, рассказывалось о новых магазинах, о различных новинках для женщин, о модных прическах, давались советы по уходу за собой. Здесь же изредка можно было прочитать обзоры о событиях в сфере моды, в том числе и международных, увидеть отечественные, а иногда и иностранные модели одежды.
На самом деле советская пропаганда формировала определённые стандарты восприятия, а не вкус. Тем более, что массовое воспитание вкуса, идея утопическая, ибо вкус индивидуален. На формирование этой сложносочинённой составляющей человеческого мировоззрения влияет множество факторов. А вот сделать привычной элементарную культуру поведения вполне возможно. Например, советские женщины, в отличие от наших современниц, были носительницами культуры, для которой характерной чертой являлось отделение будней от праздников. Они выражали своё особое отношение к различным событиям – походу в гости, в театр, на концерт, и т.д., одеваясь не в повседневную одежду, а в более нарядную, делая более сложную прическу, надевая на себя украшения. Да и мужчины старались соответствовать таким женщинам.
Продолжение следует...